Приобретая пряник-сердечко за 99 рублей, вы помогаете детям с опытом сиротства стать частью любящей семьи. Как это происходит, читайте в нашей новой истории.
Мысль о приемном родительстве пришла к Полине Новиковой еще в детстве:
«Сам факт, что не у всех детей есть родители, казался мне вселенской несправедливостью».
Жизнь шла своим чередом. Наша будущая приемная мама вышла замуж, родила дочку, развелась. Но идея стать усыновителем только крепла. Основным мотивом было понимание того, что ребенок не должен жить без семьи, без мамы.
Когда в доме Полины появился Арсений, она осознала:
«Насколько это глубокая, бесчеловечная трагедия - наличие в нашей вселенной детей, у которых нет родителей. Оказывается, мы настолько зависим от наших мам и пап, от первых шагов, что мы сделали в жизни.
Ничего впоследствии не может это заменить, Ни дворцы, ни прекрасные условия содержания, ни лучшие учителя, ни большие деньги. Ничто и никто не сможет заменить самого близкого человека, которого называют мамой.
Лучше променять все блага этого мира на одного человека. И пусть это звучит высокопарно, но это правда. Люди взрослые часто не понимают, сколько они дают детям, сколько к их детям приходит из этого тепла, сколько приходит знаний, сколько понимания мира».
С появлением Арсения Полина с ужасом узнала, что даже такое простое действие, как жевать, отсутствует у детей из сиротских учреждений. Нас этому учит мама, когда говорит: «Кушай, кушай. Открывай ротик».
А приемные дети, те, что с младенчества воспитывались в приюте, этого не умеют. Они рвут зубами и глотают пищу. Не поверите, но жевать — это социальный навык. Те, кто остался в детских домах, лишены простых базовых вещей, которые делают нас обычными людьми и частью общества.
«Именно поэтому каждый ребенок должен обрести свои семью. Это мое глубокое убеждение. Сделать это сложно. Тот факт, что от них отказались в детстве, навсегда калечит, ломает их. Эти дети нуждаются в невероятной любви и поддержке, внимании и участии.
Быть приемной мамой — это больше, чем быть кровной. У меня есть и кровная дочь, которую я люблю, и с ней у меня очень хорошие отношения. Я действительно считаю, что она самый лучший подросток на свете. Но быть приемным родителем требует в сто раз больше сил, самоотдачи. Приемное родительство поглощает тебя полностью».
Все эти выводы Полина делает сейчас. В то время, когда решение было только принято, она не представляла сколько ей понадобится душевных сил, ресурсов, терпения и самоотверженности в будущем.
Маме искренне казалось, что ее на всё хватает, что ее слишком много и она готова делиться любовью и добротой. Поэтому решение взять под опеку ребенка было принято, и пройдена Школа Приемных Родителей в другом фонде. Дальше полтора года поиска своего ребенка.
«Выбор ребенка ужасный процесс, с моральной точки зрения совершенно безнравственный. Но необходимый, так как должно быть полное сочетание с тем, что вы можете, с тем, кто к вам придет. Идеала не бывает. Дети, приходящие в семью, всегда чуть больше, чем могут вынести и сделать родители.
Арсению очень не повезло в жизни, или наоборот повезло. Не знаю. Возможно, его кровная мама его очень любила. Я точно не знаю. Но ребенка постоянно избивали, произошло много нехороших историй, и женщина была вынуждена оставить сына в больнице».
Мальчику было 3,5 года, когда он попал в семью Полины. Он не разговаривал, потому что у него были полностью сгнившие зубы. Он не знал, где находится верх, а где низ. Не знал, что такое облака. При этом он всегда был очень умным мальчиком.
Арсений смог всё догнать и наверстать. Мама с ним много занимается, он любопытный и тянется к знаниям. По натуре изобретатель. Из коробок создать настоящий замок — это к нему.
Увы, тяжелый старт жизни и, как следствие, ребенку невыносимо психологически, настолько он был травмирован. Нет доверия взрослым, ведь они предали его. Эта боль навсегда останется с ним, сколько бы времени не прошло. А ведь он в семье уже пять лет.
Через год после усыновления Арсения, Полина встретила будущего мужа. И теперь всей большой семьей они стали пытаться двигаться в будущее. И движение это не получилось.
Потому что процесс адаптации это не только про новые условия жизни, но и про адаптацию всей семьи. Не зря на всех ШПР говорят о том, что ребенку нужно не меньше 7 лет, чтобы осознать свою семейную роль. И прожить эти семь лет без психологической помощи и поддержки, без единомышленников, без помогающих и понимающих — физически невозможно.
На этом пути много испытаний, например, тяжелая депрессия, насилие к принятым детям. Тяжело об этом говорить, но это логическое развитие истории, если родитель остается без помощи и поддержки. Отсюда и вторичные отказы.
Только знания, огромная любовь и все та же поддержка со стороны может помочь пройти этот путь.
Семья Арсения не исключение. Через три года после принятия, они поняли, что не происходит адаптации, что живут они в кромешном аду. Старшая дочь не принимала и осуждала решение матери. Арсений не принимал взрослых как родителей. Отношения в семье были близки к катастрофе.
Многие семьи разваливаются на этом этапе. Каждый сам по себе. Результат — разводы или вторичные отказы.
Полина начала искать помощь. Безрезультатно. Слишком тонкая материя. Тут нет волшебной таблетки, которую выпишет врач. Необходим комплексный подход ко всей семье. Наша мама обращалась в тот фонд, где проходила ШПР. Был предоставлен психолог и детская группа. Но этого было мало. Не помогло.
Арсений жертва насилия, он через всю жизнь пронесет эту травму.
«Мой сын безумно нежный и добрый, хрупкий. И это помогает мне верить, что будет таки путь к чему-то светлому».
ШПР обязательна для обоих родителей. Если у Полины она была уже пройдена, то у ее мужа еще нет. Поэтому Александр обратился в наш Благотворительный Фонд «Родительский мост». Здесь семья и познакомилась со специалистом — психологом Ириной Михалиной.
Через некоторое время они приняли решение встать на сопровождение нашего фонда. Познакомились с друзьями по несчастью (или счастью?), нашли единомышленников, а самое главное - обрели надежду.
Это произошло два года назад. Путь пройден не маленький, но еще не окончен. Вот яркий пример:
«Когда Арсению было 7, стало очевидно, что ни в какую школу он не пойдет. Он совершенно не контролировал свое поведение. Реакция на всё такая, что скорее он окажется в психоневрологическом диспансере».
Сейчас Арсений учится в хорошем лицее и делает успехи.
Прежде всего маме и сыну было необходимо наладить детско-родительские отношения. Путь навстречу друг к другу помогает пройти психолог, специалист фонда Ирина Михалина.
Через кризис и слезы, но все стало налаживаться. Наши герои стали посещать не только индивидуальные, но и групповые занятия фонда, тренеры Далия Луненкова и Екатерина Попова, Любовь Гусейнова и Людмила Брума познакомили их с волшебством игровой терапии, мягкой школы, работой с сенсорными материалами.
Это позволяет ребенку в безопасной обстановке прожить боль утрат и травм, вернуть себе радость раннего детства, снова научиться доверять миру и людям.
Арсений боялся прикосновений. Очень долго он спал в позе эмбриона, но не на боку, а на коленях. При таком положении тела проще защитить голову от удара. Но потихоньку любовь и забота лечат детские раны.
«Я себя пыталась представить на месте тренеров «Родительского Моста». Невозможно представить, что можно отдавать столько себя своему делу. Это очень тяжелая работа. Вокруг тебя постоянно находятся травмированные люди, которым нужна помощь. А помочь можно, только поняв их. Как у сотрудников Фонда хватает на это сил, я не знаю».
Кроме помощи от наших специалистов семья обрела новых друзей и единомышленников среди таких же родителей. Они стали частью большого сообщества Клуба приемных родителей «Кают-компания».
Да, потеря старого окружения, увы, не редкость. Не все друзья принимают и понимают желание приютить осиротевшего ребенка. Здесь же семьи в той же лодке и с теми же бедами. А вместе преодолевать крутые бурные пороги реки приемного родительства значительно легче.
Путь семьи Арсения еще долгий, сложный. Мы верим, что они его пройдут, и пройдут все вместе. Мы же будем рядом, и не без вашей помощи друзья. Спасибо!
