Встреча Светланы и Гали была предрешена судьбой – в этом нет никаких сомнений. Складывается впечатление, что обе они стремились друг к другу с самого рождения, стремились встретиться, чтобы больше не расставаться. А «Родительский мост» помог им разглядеть друг друга, стать настоящей семьей. И переоценить эту помощь – просто невозможно.
«Кого-то осчастливить»
Светлана родилась в далеком Оренбурге и сейчас вспоминает, что впервые задумалась о приемном родительстве еще в детстве, когда отдыхала у бабушки и дедушки. Окна их квартиры выходили прямо на двор дома малютки, где каждый день гуляли маленькие печальные дети, оставленные родителями.
«Я сама была маленькой еще, и потом часто туда приезжала, – вспоминает Светлана, – И когда я видела, как их выводят на улицу, я смотрела всегда и думала: я вырасту и обязательно заберу детей оттуда».
Эта мысль – спасти детей – так и осталась где-то на подкорке. Со временем Светлана переехала в Петербург, много работала, но собственной семьей так и не обзавелась.
«В какой-то момент я об этом все больше, больше, больше начала думать. Так как у меня своих детей нет, хотелось все-таки кому-то подарить любовь, кого-то осчастливить. Я и подумала: а чего ждать-то, чего я сижу?», – смеется она.
Тогда Светлане было чуть за сорок, она решила, что ждать дальше – уже действительно не нужно. Быстро выяснив всё о приемном родительстве, она стала искать подходящую школу и остановилась на Школе принимающих родителей благотворительного фонда «Родительский мост», даже несмотря на то, что ее коллеги, которые тоже собирались усыновить ребенка, ходили в государственную школу. О своем выборе Светлана не пожалела ни разу.
«Это лучшая школа из всех, – прямо говорит она, – потому что я потом сравнивала с рассказами моих знакомых, как они проходили школу, как это было. И не только знакомых. В интернете тоже находила, люди пишут, кто как проходил. Это вообще не сравнить с тем, какую жизнь мы проживаем в «Родительском мосту»!»
«Тебе бы в Школу»
В «Родительский мост» Светлана пришла весной 2018 года. После первого собеседования и установочного тренинга она, теоретически, успевала попасть на летнюю школу, но общение с психологом фонда, который обязательно работает с будущими родителями, несколько затянулось. Светлана говорит, что у нее были свои непроработанные травмы, требовавшие внимания, поэтому встречи с психологом продолжались столько, сколько было необходимо. В осенний набор она тоже не попала – на этот раз из-за взятых заранее билетов в другую страну, но зимой все-таки пришла учиться.
«Там очень много понимаешь для себя: ты идешь в том направлении? Или тебе это не надо? – рассказывает Светлана, – Школа хорошо дает это понять, почувствовать себя. И вообще, конечно, эту Школу я бы не только приемным родителям, но и всем родителям вообще советовала пройти. Правда-правда. Потому что так посмотришь на мамашу какую-нибудь со стороны, думаешь: тебе бы в Школу».
Светлана говорит, что в Школе ей не было особенно тяжело, и с каждым новым занятием она только сильнее убеждалась в том, что идет в правильном направлении. А главное – узнавала много нового и очень важного – от того, как разговаривать с ребенком, как научиться чувствовать, что у него на душе, до того, как прикручивать шкафы к стенам, чтобы они не могли упасть на ребенка ни при каких обстоятельствах.
«Эти занятия душу вынимали, вывернули всю на изнанку и снова засунули, скажем так, – с улыбкой говорит Светлана, – Мы же себе представляем одну картину, что вот возьмешь ребенка, будешь с ним вот так, вот так, вот так. Но это всё в общих чертах, мы не знаем подробностей, бытовой, ежедневной, ежечасной жизни с ребенком, и что это будет. Мы, в общем, не понимаем, с чем можем столкнуться, а в Школе это рассказывают».
«Вот мой человек»
По итогам обучения Светлане выдали документ, согласно которому она могла стать приемной мамой для ребенка от нуля до десяти лет. Такой большой «разбег» объяснялся успехами Светланы. Президент «Родительского моста» Марина Левина говорила, что она может брать любого ребенка – столько у нее ресурсов. Сама же Светлана собиралась взять девочку лет трех-пяти. Для этого она встала на учет в петербургских органах опеки, но «своего человека» нашла далеко не сразу.
«Когда ты хочешь встать на учет в органы опеки, они, конечно, говорят: вы у нас двести пятидесятая, люди у нас десятилетиями, пятилетками ждут детей. Я говорила: ну и пускай. Все ждут, и я буду ждать, мое время наступит, и мой ребенок от меня не уйдет, – рассказывает Светлана, – Параллельно смотрела на сайте «Усыновите.ру» анкеты детей в разных регионах, звонила. Мне говорили, что уже дано направление, дано согласие, ребенок в семье. И это меня несказанно радовало: да, этот ребенок не попал ко мне, но он нашел семью, это здорово!»
Так продолжалось до осени, когда у Светланы был запланирован отпуск. Сначала она думала поехать домой в Оренбург, потом отказалась от этой идеи, но в конце концов, все-таки поехала. И прихватила с собой документы на усыновление – на всякий случай. В местных органах опеки Светлане сказали, что девочек трех-пяти лет у них нет, но она убедила взять ее документы и разговорилась с социальным работником.
«Вот она мне и сказала: вот вы, говорит, чего хотите? Вы одна, зачем вам грудной? Вы через два месяца ляжете с ним рядом, и будете лежать без сил. Начнет он плакать на улице в зимней одежде, в валенках, вам надо взять его на руки и нести, а у вас спинка, наверное, побаливает? Поясничка? Давайте, говорит, правде в глаза смотреть, ну уже не 25», – смеясь, рассказывает Светлана.
В итоге ей посоветовали присмотреться к детям постарше и сразу показали анкету Гали – восьмилетней девочки, которую всего несколько месяцев назад вернули в детский дом первые усыновители. «Она им по параметрам не подошла», – объясняет Светлана. Сама она тоже поначалу испугалась такого взрослого ребенка, но все равно решила познакомиться: вдруг это именно ее человек.
«Конечно, было очень сильное волнение, дрожь ног, коленок и всего. Но когда я зашла, перешагнула через порог детского дома, у меня появилось спокойствие какое-то. И когда я увидела эту козявку свою, сразу подумала: ой, да она ж на меня похожа! – смеется Светлана, – Она принесла мне свои тетрадки, альбомы, дневники, рассказала, как учится, как пишет, как на шпагат умеет садиться, как стихи умеет рассказывать… а я смотрю на нее: вообще все это было не важно, я просто видела, что это вот мой человек. Вот мой. И больше ничего не может быть другого. А на следующий день уже поехала писать согласие, и через неделю оформила все документы и ее забрала. Вот так вот бывает: мы себе одно представляем, а получается по-другому».
«Ты меня сама родила»
Большинство потенциальных приемных родителей предпочитают брать в семью младенцев. Дело тут – считает Светлана – в ложной установке: если ребенок взрослый, значит, он уже давно живет в детдоме и его никто не берет, что-то с ним не в порядке. Но это далеко не всегда так. Например, Галя попала в детский дом, когда ей было пять лет: бабушка, с которой она жила, умерла, и родная мама просто оставила ее в больнице – написала отказ и больше не вернулась.
В семь лет её впервые удочерили. В новой семье она прожила целый год, но родители так и не смогли добиться от неё соответствия своим требованиям. Галя, которую тогда переименовали в Алину («имя у тебя плохое»), по их мнению, слишком медленно читала и писала. На основании не подтвержденных впоследствии анализов несостоявшиеся родители решили, что у нее энцефалопатия, а значит, она сможет учиться только «в школе для дураков». Это их не устраивало: намучившись, Галя вернулась назад.
«Ребенок просто был в стрессе, – уверена Светлана, – В пять лет вдруг оказаться брошенной матерью. Какая-никакая, а все-таки была мать. Она другой матери не знала, она думала, может, такая и должна быть жизнь. Дети они же откуда знают? В пять лет оказаться в больнице вообще одной, потом какие-то пришли тети, забрали тебя в приют, потом из этого приюта – в детский дом, сказали: вот твоя кровать, ты тут будешь жить. Потом пришли другие тетя с дядей, сказали: мы твои мама с папой, тебя зовут Алина, нормально, да? Свихнуться!»
Сейчас завышенных требований Гале никто не предъявляет, и она учится в своем темпе, причем очень хорошем: второй класс окончила всего с тремя четверками, остальные – пятерки. С мамой и любимым йоркширским терьером они вообще живут очень дружно и весело – как будто всегда так и было. Светлане, на которую она и правда очень похожа, Галя периодически говорит: мам, ты же меня сама родила, просто память потеряла, и меня у тебя украли.
«Сейчас она дома»
Первые несколько месяцев Галя жила как будто в гостях – не могла поверить, что эта мама, этот дом, этот город – навсегда. Что ее не вернут обратно, что ее любят. Но сейчас, когда прошел уже почти год, привыкла и обжилась: знает, что у нее есть свои игрушки, своя кровать, на которой можно спокойно спать, что у нее есть мама – которая всегда поддержит, обнимет и пожалеет.
«Мне многие говорят: а если она вырастет и тебе не скажет спасибо? – рассказывает Светлана, – Я говорю: а я ж не за спасибо. Даже если она вырастет, развернется и уйдет, я буду хоть спокойна, что у нее была счастливая жизнь детская, это лучше, чем там. Она говорит: мама, я там была как услуга. Не прислуга, а услуга. А там старше были девчонки, они, видимо, ее гоняли: подай, принеси, иди, не мешай. А сейчас она дома».
Вернувшись в Петербург, Светлана и Галя уже вместе ходили в «Родительский мост»: и на адаптационные занятия, и просто пообщаться со ставшими друзьями сотрудниками организации. Светлана уверена, что без их помощи, без Школы принимающих родителей, которая «ставит на место мозги, не оставляет никаких иллюзий», она бы вряд ли справилась, вряд ли смогла принять верные решения, прислушаться к самой себе и дать Гале всю любовь, в которой она так нуждается.
«Вот те же, которые брали ее, предыдущие, мне кажется, если бы они прошли «Родительский мост», они бы так не поступили. Или бы не взяли – поняли бы, что им это не надо, – рассуждает Светлана, – Потому что как бы прекрасно ни было, все равно это труд, надо же верить в ребенка, чувствовать за нее, то, что она чувствует. Все равно есть травма – как бы она ни прятала от себя эти переживания, не вытесняла, они все равно есть – и надо проработать это с ребенком, чтобы когда она вырастет, ей было легче жить».
Обучение в Школе принимающих родителей – действительно очень важный этап, необходимый всем, кто собирается взять приемного ребенка. На данный момент «Родительский мост» – одна из немногих петербургских негосударственных организаций, которая имеет официальные полномочия по подготовке родителей и выдает сертификаты государственного образца. В процессе обучения мы применяем опыт и технологии лучших российских и зарубежных организаций, которые бескорыстно делились своими знаниями в интересах детей, и стали долгосрочными партнерами «Родительского моста».
Обратиться к нам может любой человек, задумывающийся об усыновлении ребенка. Каждый четверг с 15:00 до 20:00 специалисты фонда консультируют по вопросам опеки и усыновления, делятся информацией и дают советы. После личной встречи будущих родителей приглашают на установочный тренинг, затем проходит индивидуальная подготовка с психологом, и только потом – непосредственно Школа принимающих родителей, в рамках которой кандидатов в усыновители ожидают 120 часов полноценных тренинговых занятий и экзамен.
Более подробная информация о процессе усыновления и Школе принимающих родителей доступна по телефону 8 (812) 716-16-69. Все услуги «Родительский мост» предоставляет совершенно бесплатно – на благотворительных основах.
Помочь фонду и внести свой вклад в решение проблем детей, оставшихся без попечительства родителей, Вы можете, оформив регулярное пожертвование в адрес «Родительского моста» на нашем сайте.