В январе мы писали о семье Копештянски, друзьях «Родительского моста», которые в конце восьмидесятых были свидетелями становления нашего фонда. А сегодня – предлагаем вашему вниманию монолог Виктории Работновой – известной петербургской журналистки, помогавшей детям-сиротам еще в те времена, когда о быте детских домов широкой публике Советского Союза практически ничего не было известно.
Про восьмидесятые
«Это было время, когда, как грибы после дождя, появлялись разные неформальные объединения. И был в Питере такой психолог, звали его Александр Файн. Я ничего не знаю о его дальнейшей судьбе, он вскоре уехал в Германию. Но тогда он увлекался исследованиями молодежных субкультур. И в ДК Пищевиков он организовал Экспериментальную лабораторию молодежных проблем.
Я плохо поняла идею Файна, в чем именно заключались его исследования, но это было весело. Там крутилась масса молодых ребят из «Сайгона», благо это было недалеко, а «Сайгон» тогда работал. Там устраивали выставки, кипела жизнь. А Файн втягивал туда своих знакомых, которые могли бы наладить контакт с ребятами, их вовлекать, что-то придумывать».
Про Центр помощи детским домам и интернатам
«Среди тех, кого он привлек изначально, был молодой человек Виталий Заикин, который как раз помогал Файну налаживать контакты с ребятами.
Виталий был детдомовцем. Так сложилась судьба, что родителям было не до них с братом, они жили у бабушки, бабушка отдала их в интернат, интернат преобразовали в детский дом. Он давно уже отучился, окончил институт, работал, но вот это прошлое продолжало в нем жить. И параллельно с Экспериментальной лабораторией молодежных проблем Виталий решил организовать Центр помощи детским домам и интернатам.
Собственно, Виталий познакомил меня с семьей Левиных, они тогда жили в городе в небольшой комнатушке, где стояли многоярусные кровати, чтобы разместить детей. Виталий предложил Марине работать с ними. Марина поначалу согласилась в этом участвовать, но потом их пути разошлись, потому что Марину уже на том этапе больше интересовал вопрос помощи в усыновлении, психологической поддержки родителей, собственно, того, чем занимается «Родительский мост».
А Виталий делал акцент на помощи тем, кто живет сейчас в детских домах, на их адаптации, потому что понятно, что всех не усыновят. Некоторое время они работали вместе, Виталий пытался работать с детским домом в Колпино. Он там вел секцию единоборств, а потом предложил следующий проект: он снимает дачу на зиму в Солнечном и выезжает туда с детьми».
Про ребят
«В Солнечное обычно выезжали пять-шесть человек из детского дома. Я туда ездила периодически, чтобы просто помогать в готовке, потому что одному человеку это невозможно. Кто-то должен обед приготовить. А также ужин и все остальное.
Конечно, я была в этом человеком случайным, но вопросы, связанные с неадаптированностью детей были очевидны. Например, помню, как достаю будильник, а меня спрашивают: почему на нем не работает секундная стрелка? Ну, понятное дело, не видели они будильников. Или парень говорит: а что бы еще вечером перекусить? Я говорю: поищи в холодильнике, что найдешь – все твое, можешь брать. Он говорит: слушай, а можно я открою пакет крупы и посмотрю, как она выглядит? И это парень уже взрослый, ему было лет четырнадцать, наверное. Он просто не видел этого. А девочки зачастую оставались со мной, им было интересно, как что готовится. Они видели суп, им подают в столовой, а что надо делать, чтобы этот суп получился – не знали.
То есть вот такая шла работа. Понятное дело, что не очень эффективная, потому что это должно было делаться в других масштабах и другими людьми, надо было заниматься этим на другой основе. А возможностей таких не было, потому что и людей не было, и собственно, одно дело, когда ребенок живет в семье, а другое – когда вот такие эпизодические наезды. Это были прекрасные порывы, которые мало во что вылились. Сам Центр помощи, к сожалению, свернул свою работу в 1989 году: умер Виталий, и продолжать было некому. Это был тот случай, когда все держалось на одном человеке.
О судьбе ребят, которые ездили вместе с нами, я знаю не много. Помню, что один из этих ребят потом так хорошо отметился, что еще до смерти Виталия пришлось прекратить наши поездки. Он – тот самый, который спрашивал у меня по поводу крупы – сбежал из детского дома, поехал в Солнечное по старым следам, взломал несколько дач. И дачный трест как-то порыва не оценил».
Про гуманитарную помощь
«В ту пору, в советские времена, о детских домах вообще не говорили, это была закрытая тема. Об этом не писали, не говорили, ничего. Потом в период Перестройки тему открыли, стало понятно, что огромное количество детей живут в детских домах. И первым делом начались потоки гуманитарки в эти детские дома: подарки, конфеты.
Первое желание было у людей: завалить игрушками, одеждой, конфетами, всем, чем угодно. В одной из поездок мне запомнилась сцена: все в доме, дети начинают бросаться шоколадными конфетами друг в друга. Вот стоит мешок на столе, они начинают пуляться. Сын Виталия посмотрел-посмотрел и начал конфеты подбирать. Потому что он понимает, что конфеты на столе – куплены за деньги, заработанные родителями. И если их использовать таким образом, то потом конфет не будет. Не потому что родители жестокие, а потому что не будет денег.
А для них же это все валилось с неба: падало, падало, падало, потом из детского дома вышел – закончилось. Выяснилось, что надо еще самому зарабатывать на все это. И в комплекте с полной неподготовленностью и неадаптированностью это только усугубляло проблему».
Про газеты
«А потом… навалилось много работы, это было время интересное для журналистики. Когда это все начиналось, я работала в скромной многотиражке, потом некоторое время мы совмещали работу в этой многотиражке с выпуском районной газеты «Аничков мост» и плюс я работала в «Смене».
Потом создалась новая газета «Невское время», и я ушла туда. Работа в газете в те времена отнимала все время: первая полоса уходила в печать в двенадцать часов ночи, и если ты уходил с работы до десяти, ты чувствовал себя школьником, сбежавшим с уроков.
В ту пору все сидели до последнего, писали новости. Ты сдаешь в десять или в одиннадцать новость, без пятнадцати двенадцать спускаешься в наборный цех, чтобы что-то переверстать, это считалось нормой. Поэтому… любые неформальные клубы при таком ритме жизни отошли на десятый план, как вы понимаете».
Трудно в это поверить, но «Родительский мост» де-факто работает уже больше тридцати лет – примерно с 1987 года, когда движение волонтеров начало оформляться в полноценную организацию. И все это время фонд существует во многом благодаря поддержке простых людей, которые помогают нам и сегодня. Вы можете войти в их число, оформив ежемесячное пожертвование в пользу «Родительского моста» на нашем сайте. Даже самая скромная, но регулярная помощь даст нам уверенность в завтрашнем дне, поможет помогать.